ГРЕТА ГАРБО.
ДВУЛИКАЯ ЖЕНЩИНА
Она была болезненно нелюдимой. В первые годы ее пребывания в Голливуде это можно было объяснить плохим знанием английского. Но вот туда приехала ее соотечественница Ингрид Бергман и сразу послала Гарбо цветы и записку, в которой предлагала встретиться, съесть какие-нибудь шведские фрикадельки и поболтать на родном языке. Гарбо приняла приглашение, но только три месяца спустя, точно зная, что Бергман уезжает и встречи не получится.
Она боялась не только коллег, но и публики. Поклонники приводили ее в ужас. Лихорадочно переезжая из дома в дом, она даже не успевала обставляться - едва адрес становился известным, она его меняла. Она часто скрывалась за придуманными именами, чаще всего представлялась как "мисс Харриет Браун". "Вся моя жизнь - это черные лестницы, потайные двери, пожарные выходы, через которые я пыталась скрыться туда, где меня никто не найдет", - говорила она.
Она никогда не говорила о прошлом. Грета Луиза Густафсон родилась в Стокгольме 18 сентября 1905 года. Ее родители недавно переселились в город из деревни и жили бедно и склочно. Вечно пьяный отец и мать, устраивающая ему скандалы, не оставили о себе доброй памяти. Отец умер, когда Грете было 13 лет. В 14 она пошла работать в универсальный магазин и тут же попала в рекламный киноролик "Как не надо одеваться". Это и был ее экранный дебют. А потом Грета поступила в школу Королевского театра Драматен. Там ее заметил режиссер Мориц Штиллер. Когда сегодня смотришь карды из ее первого фильма "Сага о Гесте Берлинге", удивляешься, как мог Штиллер в этой нескладной толстушке разглядеть будущий символ женственности ХХ века.
Тем временем голливудский киномагнат Луис Майер пригласил Штиллера в Америку. Режиссер согласился ехать только вместе со своей актрисой. "Мориц, я никогда этого не забуду", - говорила она. Но забыла очень скоро. Два года спустя он уехал в Швецию, она осталась.
Увидев новоприбывшую актрису, продюсеры растерялись. Они представить себе не могли, что можно доверить этой долговязой, сутулой девице с тусклым взглядом. Но, посмотрев первый отснятый материал, переписали контракт, щедро увеличив гонорар. Куда делись флегма и неуклюжесть! Грета будто зарядила экран магической силой: ее глаза притягивали к себе как магнит, руки были нежными и плавными, а походка летящей.
Но деньги, которые студия вкладывала в свою звезду, должны были окупаться. Ежегодно Гарбо снималась в двух-трех картинах, причем в главных ролях. Ей придумали новый образ, ее заново учили ходить, и она, заплетаясь длинными ногами, упала и разбила себе лоб - на всю жизнь остался маленький шрам, который искусно гримировали. Лицо должен был сделать Макс Фактор - родоначальник знаменитой косметической фирмы. Увидев новенькую, он покачал головой: "У вас такие ресницы, каких мне нипочем не создать!". И, наконец, ей придумали фамилию - теперь она всегда будет не Густафсон, а Гарбо.
Она часто говорила о себе в третьем лице и по Фамилии - Гарбо. И часто - в мужском роде - "он" или "юноша". "Девушка" звучит глупо", - туманно объясняла она. Это поливало масла в пряные сплетни о ее частной жизни. В 20-30-е годы студии зорко следили за репутацией своих актеров. В сущности, артисты могли вести какую угодно жизнь, но на страницы газет не должно было просачиваться ничего скандального. Чтобы создать видимость добропорядочности и убрать почву для домыслов и слухов, актеров женили между собой как крепостных крестьян. Но с Гарбо никто не смог сладить. В фильмах она играла соблазнительниц-вамп или жертв мужских домогательств; в жизни она с мужчинами не считалась. Если к кому-то привязывалась, то ненадолго.
Самой трагической фигурой из числа ее поклонников был Джон Гилберт. Они снимались вместе в мелодрамах "Плоть и дьявол" и "Любовь". Гилберт слыл самым романтичным, самым страстным киногероем тех лет. "Любовь" - вольная интерпретация романа Льва Толстого "Анна Каренина". Любовные сцены выглядели очень натурально - Гилберт по уши влюбился в партнершу. Несмотря на то, что у него была совсем другая сексуальная ориентация.
Они стали любовниками в особняке Гилберта на Беверли Хиллз. Это случилось зимой 1927 года. В самый ответственный момент Гилберт вдруг замер и прошептал: "Быстро одевайся". Внизу Мориц Штиллер спорил с дворецким, требуя Грету. Джон спустился к нежданному гостю и сказал, что пригласил ее в дом, чтобы показать вид с террасы. Когда она показалась в гостиной, Мориц дал ей пощечину и вытащил вон.
Но Мориц уехал, а Гилберт трижды делал ей предложение, и однажды дело уже дошло до свадьбы. Но у алтаря Гилберт оказался в одиночестве. Гарбо даже не предупредила его о том, что передумала. "Знаете, что она сказал мне после всего? - рассказывал Гилберт. - Что она скорее уйдет в монастырь, чем допустит, чтобы я был рядом".
Она не раз говорила: "У меня никогда не было на то ни малейшего желания выйти замуж. Не могу себе представить, чтобы кто-то повел меня к алтарю. Я не из тех, кого можно куда-то повести за собой".
Увидев тогда в церкви одиноко стоявшего Гилберта, циничный хозяин студии Луис Майер с усмешкой бросил: "Необязательно жениться, чтобы затащить ее в постель!". Самый романтичный киногерой бросился на хозяина с кулаками. "Тебе конец, Гилберт! - крикнул Майер. - Я раздавлю тебя, даже если это обойдется мне в миллион долларов!". Так и случилось. Одного из самых дорогих актеров вышвырнули из кино. Оставшись не у дел, Гилберт жестоко запил и уже никогда не смог вернуть себе былого блеска. Однако даже могущественный Майер дрогнул и пошел на поводу у Гарбо, когда той вздумалось проявить запоздалое милосердие. У нее было право выбирать партнеров. И вот теперь для фильма "Королева Христина" она потребовала Джона Гилберта, которого сама и погубила.
В 1927 году, когда ей было 24 года, Гарбо познакомилась с поэтессой и сценаристкой Мерседес де Акосто, старше ее на 12 лет. Экзотическая красавица, интеллектуалка, буддистка, Мерседес, хоть и была замужем, не скрывала своего равнодушия к мужчинам. Ее окружали самые красивые женщины Европы и Америки. Много лет спустя в своих мемуарах Мерседес вспоминала, что, когда впервые пожимала руку Грете, ей почудилось в той нечто родное, будто они встречались в прошлой жизни. Зная пристрастие Гарбо к стильным вещам, она заранее купила изысканный браслет. Конечно, Гарбо обратила на него внимание. "Я купила его для тебя в Берлине", - сказала Мерседес, надевая браслет на запястье Гарбо. Это был символический жест, скрепивший их союз.
Гарбо не подозревала, что становится одной из сторон любовного треугольника. Третьей была Марлен Дитрих. Хоть Гарбо и отрицала, что может пойти за кем-то вслед, она попала под гипноз Мерседес. Слушаясь Мерседес, Гарбо стала вегетарианкой и приучилась к медитации. Главным компонентом правильной жизни Мерседес считала любовь.
Однажды они вдвоем провели полтора месяца на Серебряном озере в штате Невада. Бродили по берегу, купались, Мерседес фотографировала патологически застенчивую Гарбо топлесс. Обе любили штормовую погоду. В грозу, под проливным дождем они садились в машину и мчались к океану или к Деккер-каньону, чтобы смотреть на бурные волны или потоки воды, низвергающиеся по склонам каньона в блеске молний. Потом Мерседес напишет в своей книге: "Чтобы понять Грету, надо знать, что такое Север. Чтобы понять ее, надо по-настоящему пронять, что такое ветер, дождь и мрачные небеса".
Их отношения были далеки от идиллии. Гарбо была властной, импульсивной, несдержанной. Она стремилась окружать себя людьми, которыми легко могла управлять. Мерседес обнаружила в подруге странную жестокость. Гарбо, садовница-любительница, ловила и сжигала в саду насекомых. Она не знала, что такое верность и преданность. Ее раздражали энергия и жизнелюбие Мерседес. Сама она была мнительной, легко утомлялась и постоянно сказывалась больной.
Норма, которую установила для нее студия - три фильма в год, - была для нее непосильной. "Однажды мне сказали, - признавалась Гарбо: - "Вы страдаете немощью". Да, я страдаю немощью".
Гарбо мучила неудовлетворенность. "Гарбомания" достигала пика сумасшествия, а ей все казалось, что ее забывают. В 1941 году Луис Майер назначил ее на главную роль в фильме "Двуликая женщина". Гарбо панически боялась приступать к съемкам. И тут она вспомнила о своем первом режиссере и бескорыстном друге, давно лежащем в могиле, - Морице Штиллере. В комнате нью-йоркского отеля Мерседес зажгла свечи, велела Грете стать рядом с ней на колени, положила перед свечами фотография Морица. И они начали ждать отклика с того света. Мориц не ответил.
Роль в "Двуликой женщине" была сложной, требовала много физических сил: Гарбо должна была играть спортсменку, лыжного инструктора, которая, чтобы удержать около себя мужа, выдает себя за собственную сестру и затевает с ним флирт. Сбылись худшие предчувствия актрисы - фильм с треском провалился. Мерседес пыталась развеять ее мрачные мысли, рисуя новые грандиозные планы. Но она уже не хотела ничего. Самая высокооплачиваемая актриса Голливуда в возрасте 36 лет заявила, что навсегда уходит из кинематографа.
Теперь она могла жить как хотела. Она любила в одиночестве смотреть свои фильмы и говорить о себе в третьем лице: "Она прекрасна". Она была не просто прекрасно - совершенна. Как юноша Нарцисс из греческой мифологии, безразличный к влюбленным в него женщинам, Гарбо была зачарована собой и теперь могла остаться наедине с обожаемым предметом. Поклонение других было ей не нужно, даже обременительно. Она поселилась в Нью-Йорке, откуда выезжала только в Швейцарию, на Ривьеру. "Куда это Люди ездят… Укладывают чемоданы, едут… Мчатся с места на место. И ведь надо предъявлять паспорт, и кто-нибудь наверняка скажет: а, вы - та самая, которая когда-то снималась в кино!".
Каждую минуту в Голливуде ее преследовал холодный ужас от того, что ее загадка будет разгадана. В чем бы ни заключалась эта тайна - в ее ненависти к кино или неумении играть, которое она гениально компенсировала напряжением нервов, в интимной связи с Мерседес или просто в немощи и усталости, - разгадка стоила бы ей жизни. Ведь когда царь Эдип разгадал загадку, которую задала ему Сфинкс, она в отчаянии бросилась в пропасть.
Гарбо прожила еще очень долгую жизнь, умерла, когда ей было 84 года. Оставила состояние, которое оценили в 200 миллионов долларов, и архив, который распорядилась запечатать до 2000 года. В одном из ее писем были слова: "Я всегда жила двойной жизнью. Одной - для кино. Другой - для себя". В 1999 году прах Греты Гарбо перезахоронили на кладбище в Стокгольме. Дочь Севера все-таки вернулась к родным берегам.
© Нина Цыркун, TV Парад 2001 г.